Социальная Сеть Ликвидаторов Чаэс
Какие льготы предусмотрены в 2022 году ликвидаторам чернобыльской аэс в 1986 г
в случае перевода ликвидатора на более низкую должность по работе, в связи с состоянием его здоровья, в соответствии со статьей 15, он имеет право потребовать надбавку к заработной плате, которая компенсирует разницу между предыдущим и нынешним рабочим местом;
в случае сокращения должностей в какой-либо организации, лицо, имеющее статус ликвидатора аварии на Чернобыльской АЭС, имеет приоритет в сохранении собственной должности. При этом его возраст, трудовой стаж и опыт работы не учитываются. Кроме того, в случае полного закрытия той или иной организации, где ранее работал «чернобылец», он получает первоочередное право на трудоустройство;
Пенсия ввиду потери кормильца может назначаться нетрудоспособным родственникам участника чернобыльских событий в случае его смерти. К ним относятся: несовершеннолетние дети, немощные родители и супруг, ухаживающий за детьми младше 14 лет. Также она назначается бабушкам или дедушкам умершего, если они достигли пенсионного возраста.
Работники медицинских учреждений, которые при оказании помощи пострадавшим в результате взрыва получили дозу радиоактивного облучения, превышающую допустимую норму. Исключение в данной категории составляют только представители медицинского персонала, которым уже приходилось работать в местах повышенного радиационного излучения по долгу службы.
2. Военные, военнообязанные, которые были привлечены к устранению последствий аварии в зонах отчуждения (ЗО), либо участвовали в военных сборах именно в то время (сюда входят инженеры-техники, летно-подъемный авиационный состав, вне зависимости от мест его дислокации);
— Утром следующего дня я проснулась. Врачам звонить не решалась. Вдруг что случилось за ночь? — продолжает Брехова. — Вдруг звонок от дочери, она дежурила в больнице: папа проснулся, просит компьютер привезти, он больше не может просто так лежать. И через пять минут звонит Игорь: привет. Я слова не могла вымолвить. До операции он двух слов связать не мог, язык заплетался. И вдруг я его понимаю. Я часто шучу, муж у меня киборг: селезенки нет, желчного пузыря нет, чужая печень.
— Я не могла его бросить, у него ведь в Москве больше никого не было, — вспоминает супруга ликвидатора. — Игоря положили в госпиталь Бурденко. Меня к нему не пускали. Я попросила знакомую санитарку разузнать о его состоянии. Когда она сообщила, что Игорь лежит в отдельной палате, я удивилась — по одному там только генералы лежали. Сотрудница больницы пояснила: так он находится в палате смертников, оттуда живых не вывозят.
Передо мной альбом с выцветшими фотографиями. В 1986 году 19-летний Игорь Брехов нес воинскую службу в закрытом военном городке Чернобыль-2, что в семи километрах от атомной электростанции. В то время там находилась засекреченная часть, обслуживавшая радиолокационную станцию для обнаружения межконтинентальных баллистических ракет потенциального противника. Таких воинских частей на территории СССР было всего три.
— Чернобыль с нами навсегда. Два года назад Игоря прилично шандарахнуло. Он совсем перестал говорить. И все время спал. Потерял память. Чуть в кому не впал. Думала, я его потеряю. Тогда врачи решили, что мужу необходима пересадка печени. Страшно было. Но согласились. Помню, положили Игоря на операцию. Я приехала домой и как стала реветь.
— На следующее утро после взрыва всем солдатам сообщили об аварии. Нам велели плотно закрыть окна и не выходить из казармы, — вспоминает Игорь. — Но масштабов бедствия никто не предполагал. Офицеры сами не понимали, что случилось. Мне кажется, никто не догадывался, чем все может обернуться.
Пустые улицы, радиоактивная пыль и прокажённые
«Народу, конечно, загубили много. Особенно молодых. Я был с солдатиками, с одним сейчас, с Луховиц, общаюсь, он плох очень, а был парень-красавец, высокий. У него голова, он забывает, куда идёт. Меня уж председатель спрашивает: «Саш, что с ним делать?» Жалко, жалко молодых ребят, мы-то уже что, ехали — думали, а эти же пацанами были. Многие ушли уже, у меня с Егорьевска, там со всех городов я дружил, ушли уже давно, давно, давно. Только о них память осталась. Вспоминаю, смотрю фотографии, фильмы какие-то с ними были, на Митинском кладбище встречались, сейчас уже там я почти никого уже и не вижу».
«Когда всё это произошло и учёные прикидывали, как будет вести себя природа, мы не думали, что природа настолько эффективно работает. Те люди, которые не должны были там жить, остались, они до сих пор живут. Из тех, которые уехали, многие погибли не в пожилом возрасте, а где-то за полтинник, не доходя до 60 лет. Те, кто там остался, там же остались и могилы родных, и весь уклад жизни. А те, кто уехал, как прокажённые были. Где бы они ни были, от них все шарахались, когда их, наоборот, нужно было, так сказать, обогреть своим теплом, вниманием».
«А на новое место ты приехал, что на тебе было, то ты взял с собой. Жизнь начиналась у населения заново. То, что у них осталось, они это привезти не могли, потому что оно уже заражённое. Многие как-то прорывались, и, когда им разрешали что-то взять, они везли не те вещи, которые можно было провезти. Там же были установлены специальные пункты, через которые ты провозишь, где дозиметристы проверяют радиацию. Вот они везли дублёнки, а дублёнка — в ней сколько пыли этой радиоактивной. То есть нужно было везти с собой то, что можно было помыть, отмыть, что-то гладкое. А они — самое дорогое: ковры, а ковры тоже выбрасывали. Сапоги на меху выбрасывали».
«Американцы тогда вложили какой смысл: они делают над саркофагом ещё купол. Получается, что закрывают всё это дело куполом и под этим куполом разбирают все конструкции и куда-то отвозят все эти грязные, заражённые радиацией конструкции. А главной задачей, для чего они это делают, было вытащить уран, то есть топливо, которое якобы осталось — 190 тонн урана — в этом саркофаге. В шахте».
«У меня вот сейчас двое, которые последние остались, у меня же их вообще и милиция забирала, ужас творился. Могли в любое время посадить. Невозможно было добиться, чтобы признали, что он ликвидатор, что он инвалид, что у него дозы. Говорили, что «ты льгот хочешь». А мы их не просили, эти льготы, нам государство дало, а потом взяли и отняли. Сейчас-то какие льготы? Всё. У всех отняли всё. Я же, когда в Кремле был, говорил Медведеву. Я сказал: «Мы-то уж всё. А вдовы, помогите им, детям вдов». Ну и что? Ну добавили на похороны четыре тысячи. И всё».
— оплата в размере 50 процентов занимаемой общей площади в домах государственного и муниципального фондов и в приватизированных жилых помещениях (в пределах норм, предусмотренных законодательством Российской Федерации) , в том числе и членам их семей, проживающим с ними; оплата в размере 50 процентов за пользование отоплением, водопроводом, газом и электроэнергией, а проживающим в домах, не имеющих центрального отопления, — предоставление скидки в размере 50 процентов со стоимости топлива, приобретаемого в пределах норм, установленных для продажи населению, включая транспортные расходы;
Полагается таким гражданам скидка на оплату коммунальных услуг и расходы, связанные с содержанием жилого помещения. Размер компенсации составляет 50% (предоставляется после оплаты услуг возвратом ½ средств на счет через социальную защиту). Субсидия распространяется на оплату следующих услуг:
Женщинам, потерявшим в чернобыльской трагедии мужей, выплачивается разовая компенсация –9 393 рубля. Кроме некоторых компенсаций, за ними сохраняются все льготы, положенные ликвидаторам и пережившим катастрофу людям. Те же меры распространяются на всех членов семьи чернобыльца.
- 1,2 — жителям Якутии, Магаданской, Сахалинской, Амурской областей, Приморского края, Чукотского АО, Московской области и Москвы, северной столицы (Санкт-Петербурга), Камчатского и Хабаровского краев;
- 1,15 — жителям Красноярского и Забайкальского краев, Иркутской, Свердловской областей, Бурятии, Хакасии и Тывы;
- 1,1 — жителям Омской, Калининградской, Кемеровской, Тюменской, Томской и Новосибирской областей, Ханты-Мансийского АО, Алтайского края и Алтая.
- облученные в результате катастрофы и те, кто получил из-за перенесенной болезни инвалидность;
- ликвидаторы последствий аварии, принимавшие участие в 1986–1987 годах;
- командированные в зону бедствия в 1988–1990 годах;
- работающие в зоне отчуждения и другие в меньшей степени пострадавшие люди.
Социальная Сеть Ликвидаторов Чаэс
Тридцать лет как сына нет, но эти фотографии, грамоты и периодически приезжающие журналисты — как весточка из прошлого. Того мира, когда авария на Чернобыльской АЭС еще не произошла, Вася только пришел работать пожарным в часть в украинском городе Припять, женился, а к родителям в белорусскую деревню приезжал помочь посадить огород.
Через некоторое время сообщили, что нужна пересадка костного мозга. Лучше всего в качестве донора подходила младшая сестра Наташа. Василий отказался, так как девочке тогда было 13 лет, и он не захотел, чтобы операция ей как-то навредила в будущем. Донором стала старшая сестра Людмила.
Когда на Чернобыльской АЭС случилась авария, бригаду, где был Василий, вызвали тушить пожар первыми. Игнатенко в ней был единственным белорусом. На следующий день пожарных уже отвезли в Борисполь, а затем — в больницу в Москву. Где именно они находились, родным сразу не сообщили, как, впрочем, и то, что на самом деле произошло на станции.
— До этого мы объехали Витебщину, Могилевщину — нигде не понравилось. Посмотрим, все равно не так, как у нас. У нас улица широкая, зелень, цветы всюду, а тут куда ни ткнись — за абы какими кустами и домов не видно. Что это такое, что за житка такая? — задается вопросом она.
Окончив 10 классов, Василий поступил в училище в Гомель на электрика, а после него попал работать в Бобруйск. Оттуда его и забрали в армию в пожарную часть в Москву. Уволившись в запас, вернулся в родное Сперижье, через некоторое время нашел работу пожарным в 40 километрах от дома, в городе Припять.
«И российские, и международные специалисты пришли к выводу: да, вина операторов есть, но такой тип реакторов в определенных условиях можно ввести в нестабильные параметры работы. Непосредственное начало аварии – нажатие кнопки аварийной защиты, после которой реактор должен был остановиться, а он начал разгоняться», – объясняет профессор РАН Андрей Ширяев.
Официально об аварии на станции объявили только 28 апреля. Тем временем в Киеве – от Чернобыля по прямой 83 километра – готовились к первомайской демонстрации. Отменять ее не стали. Боялись паники. Среди тех, кто 1 мая 1986 года шел по Крещатику, была и известная украинская актриса Дарья Волга.
Из 190 тонн ядерного топлива 171 тонну выбросило взрывом наружу. Крыша станции была усыпана обломками реактора. Уровень радиации – 10 тысяч рентген в час. При безопасном – 50 микрорентген. Радиоактивное облако накрыло несколько областей Советского Союза: это Киевская, Гомельская, Могилевская, Брянская, Калужская, Орловская, Тульская области. В радиусе 30 километров от станции была объявлена зона отчуждения – 2 600 квадратных километров. В результате аварии навсегда лишились своих домов около 140 тысяч человек. Больше всего пострадала Беларусь.
«Уже в июле техника была отправлена в Чернобыль. С июля по декабрь было расчищено порядка 2500 квадратных метров грунта. Там, где излучение было на запредельных характеристиках», – рассказывает генеральный директор АО НИИ «Траснмаш» концерна Уралвагонзавод Антон Свиридов.
«Пожарные во всех смыслах поступили героически. Почему это было необходимо сделать: здание четвертого энергоблока и здание работающего третьего энергоблока – это одно физически здание. Крыша покрыта битумом, и огонь распространился бы на соседний блок», – поясняет профессор РАН Андрей Ширяев.
Увы нет. Чернобыльцам сегодня банально не хватает сил и здоровья на борьбу за свои права. Большинство из них отчаялись, никому не доверяют, они обращаются за помощью только тогда, когда вопрос идет об их жизни. Даже эти мизерные выплаты, которые они получают, для них очень важны, ведь всем известно, сколько сегодня стоят лекарства и операции.
«В Киеве до сих пор стоит многотысячная очередь ликвидаторов на квартиру. Многие – коренные киевляне, за 35 лет не увидевшие просвет. В то же время депутаты получают квартиры сразу, как становятся депутатами», — отметил Валерий Макаренко, президент организации инвалидов и жертв техногенных катастроф «Союз Чернобыль-Фукусима».
В частности, в Припяти 26 и 27 апреля 1986 года радиация превышала допустимую норму в 75 тысяч раз. Но жителям города ничего не говорили об опасности, они гуляли с детьми, праздновали свадьбу, проводились спортивные соревнования школьников. Позже их все же эвакуировали – «на три дня», на самом деле чтобы не вернуть никогда.
Среди льгот – оздоровления в санаториях, в которые никто не хочет ездить и которым они должны доплачивать еще 50% стоимости. Еще бесплатные лекарства, которых всегда не хватает, и право на землю, которую они должны получать в течение года, но никто не выполняет эти законы даже после решений Европейских судов.
35 лет назад страшную катастрофу в мире остановили простые люди – пожарные, военные, вертолетчики, медики, водители автобусов и грузовиков, ученые, журналисты. Средний возраст их был 23-35 лет, но были среди них и помоложе, и постарше. Их враг был невидим, а последствия борьбы с ним стоили кому жизни, а кому потерянного здоровья.
Но основная работа – это, конечно же, возведение объекта «Укрытие». Он был сооружён за рекордно короткий срок: 206 дней, силами почти 90 тысяч человек. Циклопический «саркофаг» включает в себя семь тысяч тонн металлоконструкций и почти 800 тысяч тонн бетона. Здесь работали сварщики, резчики, крановщики, рабочие-строители, сотни водителей и операторов тяжёлой техники. Оперативная разработка проекта и руководство строительством лежало на плечах 605-ого управления специального строительства Министерства среднего машиностроения СССР.
ПУСО по зоне были разбросаны не просто так. Основной каскад состоял из четырёх пунктов: «Копачи», «Лелёв», «Рудня Вересня», «Дитятки». Каждое следующее ПУСО пропускало — дальше от АЭС и все ближе к миру нормальному — только машины со все меньшим и меньшим уровнем радиации на них. Техника порой служила гораздо меньше людей, сотни грузовиков, тракторов, бульдозеров, бронетранспортёров и вертолётов нашли своё вечное пристанище на «могильнике».
Но, несмотря, на обилие новейшей техники, главной движущей силой процесса были люди: специалисты и простые работники, которые своими руками исправляли последствия этой чудовищной катастрофы, не давая разрастись ей до мирового масштаба. Именно они получали свои страшные дозы радиации, хронические болезни, проблемы на всю оставшуюся жизнь. Основная часть работ была выполнена в 1986—1987 годах, в них приняли участие примерно 240 тысяч человек. А всего «чернобыльцами» могут считать себя почти 7 миллионов жителей бывшего Советского Союза.
«Русый молодой парень — мойщик ПУСО — рассказывает:— Смена у нас по 12 часов — с 8 до 8 вечера, или всю ночь до 8 утра… Ночью полегче — нежарко, и машин меньше, можно придремнуть… И по 0,6 радиков за смену пишут. Если удастся на ПУСО продержаться, дома буду через месяц… Я сам из Симферополя. Из армии полгода как вернулся, три месяца как женился, а тут в чернобыль — пажа-а-алте…»
Затем схожим образом оборудованные экскаваторы засыпали грунт в металлические контейнеры, рабочие закрывали крышки и краны грузили их на большие грузовики, чтобы затем захоронить в специально отведённых местах. Все работы производились строго по времени, иногда одна рабочая «смена» не превышала пяти минут.
В живых остался только я один»
О своей «дозе» я узнал не раньше 1990 года — раза два потерял сознание в своей машине, когда подъезжал к гаражу. Потом на работе осматривал вертолет и, когда забрался внутрь, упал и потерял сознание. Тогда уже была вызвана комиссия, и оформлен акт о несчастном случае. Я несколько раз лежал в медицинском институте, к которому мы были прикреплены — анализы ничего не показывали. По совету медсестры мне сделали анализ на цитогенетику, и вот он уже показал наличие в крови тяжелых радиоактивных металлов. Диагноз – органическое поражение головного мозга, сейчас у меня вторая группа инвалидности и удостоверение инвалида Чернобыля.
В памяти остались лица ушедших в мир иной ликвидаторов чернобыльской катастрофы. Начинаешь понимать, что именно мы одолели ужасные последствия катастрофы на ЧАЭС. Простые люди — инженеры, рабочие, военные — встали перед неизвестностью и ценою своих жизней остановили распространяющуюся угрозу.
Ликвидаторы работали на износ. В некоторых местах фон радиоактивности превышал 80-100 рентген в час — это практически смертельные дозы облучения. За 8-10 часов смены обмундирование личного состава приходило в негодность. После окончания работ и после помывки личный состав надевал новое обмундирование, а старое закапывали в могильниках. И так каждый день! За месяц работы мне приходилось списывать и утилизировать более 18 тысяч комплектов белья и верхнего обмундирования. Немаловажным вопросом было повышенное питание и обеспечение питьевой водой.
Если письмо не пришло в течение 15 минут, проверьте папку «Спам». Если письмо вдруг попало в эту папку, откройте письмо, нажмите кнопку «Не спам» и перейдите по ссылке подтверждения. Если же письма нет и в папке «Спам», попробуйте подписаться ещё раз. Возможно, вы ошиблись при вводе адреса.
В Припяти я с тех пор ни разу не был. Туда иногда ездили мои одноклассники. В 25-летие школьного выпуска мы собрались вместе, но на «экскурсию» в родной город я не поехал. Припять в моих воспоминаниях так и остается городом моего детства. Мне не хочется смотреть на вымерший город и проросшие сквозь дома деревья.
Но в то же время отмечает, что каждый год к ней приходят с поздравлениями из МЧС, на коммунальные платежи есть льгота, а к пенсии доплачивают 198 тысяч рублей «чернобыльских». На эти деньги по сегодняшним ценам, если очень повезет, можно купить три килограмма мяса.
— В Припять продукты привозили из Москвы, там было дешевле закупаться. Люди из Брагина ехали автобусом до Елчи, а оттуда на поезде — до Припяти. Как раз в день после аварии поехали за цыплятами, гусенятами, а людей не пропустили. Сосед пришел и сказал: «Не жди Васю (его ждали, чтобы помог развезти навоз и посадить огород), там пожар». А если сильный пожар, то Васю это не обошло. На следующий день уже Люся приехала, сказала, что его с другими хлопцами отправили в больницу в Москву, — говорит она.
Когда на Чернобыльской АЭС случилась авария, бригаду, где был Василий, вызвали тушить пожар первыми. Игнатенко в ней был единственным белорусом. На следующий день пожарных уже отвезли в Борисполь, а затем — в больницу в Москву. Где именно они находились, родным сразу не сообщили, как, впрочем, и то, что на самом деле произошло на станции.
Ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС Василий Игнатенко был среди первых, кого вызвали по тревоге тушить на станции пожар. Меньше чем через три недели он умер в больнице в Москве. Похоронив сына на Митинском кладбище, родители вернулись в Беларусь, его жена, украинка Людмила, — к себе домой. Через некоторое время Светлана Алексиевич напишет книгу «Чернобыльская молитва», где одной из самых сильных историй окажется монолог о любви Людмилы Игнатенко (Монолог жены пожарника.)
— До этого мы объехали Витебщину, Могилевщину — нигде не понравилось. Посмотрим, все равно не так, как у нас. У нас улица широкая, зелень, цветы всюду, а тут куда ни ткнись — за абы какими кустами и домов не видно. Что это такое, что за житка такая? — задается вопросом она.
Социальная Сеть Ликвидаторов Чаэс
Просёлочные дороги забиты снующими туда-сюда грузовиками, машинами химической разведки, бронетранспортёрами, бульдозерами и самосвалами. Тысячи тонн строительных материалов, целые поезда со сменными бригадами, большие шишки из московских министерств – всё это устремлялось к эпицентру катастрофы. Правительство взялось за решение проблемы, споро, масштабно, не жалея денег и сил.
Но основная работа – это, конечно же, возведение объекта «Укрытие». Он был сооружён за рекордно короткий срок: 206 дней, силами почти 90 тысяч человек. Циклопический «саркофаг» включает в себя семь тысяч тонн металлоконструкций и почти 800 тысяч тонн бетона. Здесь работали сварщики, резчики, крановщики, рабочие-строители, сотни водителей и операторов тяжёлой техники. Оперативная разработка проекта и руководство строительством лежало на плечах 605-ого управления специального строительства Министерства среднего машиностроения СССР.
Но, несмотря, на обилие новейшей техники, главной движущей силой процесса были люди: специалисты и простые работники, которые своими руками исправляли последствия этой чудовищной катастрофы, не давая разрастись ей до мирового масштаба. Именно они получали свои страшные дозы радиации, хронические болезни, проблемы на всю оставшуюся жизнь. Основная часть работ была выполнена в 1986—1987 годах, в них приняли участие примерно 240 тысяч человек. А всего «чернобыльцами» могут считать себя почти 7 миллионов жителей бывшего Советского Союза.
По воспоминаниям ликвидаторов одно из самого неприятного, что могло случится – было отрицательное решение на посту дозиметрии, который выпускал транспорт из зоны. Если уровень излучения превышал допустимый даже после «отмывки», то машину не выпускали за пределы поста, а это значило что экипажу и рабочим теперь приходилось выбираться на попутках, потом решать проблемы с транспортов уже в расположении. Однако работа на ПУСО тоже была не из лёгких: приходилось работать в самую жару закутанными в резиновые плащи, полные комплекты ОЗК, не снимая респираторов и очков из-за летящих во все стороны брызг и водяной пыли со взвесью радиоактивных частиц.
Были полностью отселены два крупных города: Припять с населением около 50 тысяч человек и Чернобыль с 13 тысячами населения, множество деревень и сёл в зоне отчуждения перестали существовать – их жители стали вынужденными беженцами на обеспечении государства. Более 350 тысяч человек подверглись переселению сразу после аварии. Немногие рискнули вернуться домой, около 1,5 тысяч человек вскоре после трагедии заселились в свои дома. В основном это были люди пожилого возраста, которым тяжело было оторваться от корней, которым не могли помочь родственники на «большой земле», сегодня в зоне отчуждения живёт всего около 300 человек, не считая тех, кто работает вахтовым методом, а их около пяти тысяч.
Ликвидаторов, безусловно, обидели неточности в картине. Но дело не только в этом. Людей, которые шли на смерть, потому что должны спасти всю страну, весь мир, выставили винтиками тоталитарной системы. Видимо, это разозлило больше всего. Подвиг попытались представить вымученной необходимостью под дулом автомата.
Нам бы взять и самим все показать. Этот вопрос поднимал не только Гришин, но и Карпекин. Последний призывает отдавать себе отчет вот в чем. Чернобыль – это боль для тысяч человек. Многие из ликвидаторов откровенно говорят: «тяжело, не хочу я смотреть фильмов этих».
«Был факт уникальный об одной вдове. Я её хорошо знаю, сегодня она жива. Это Ситникова Эльвира Петровна, жена заместителя главного инженера по эксплуатации первой очереди Анатолия Ситникова, который строил в своё время третий, четвёртый энергоблоки. Он очень хорошо знал эту станцию, и когда взрыв произошёл, бегом рванул туда. Пока помогал людям, получил высокую дозу и отправился на лечение. Эльвира Петровна тоже работник станции была, следующим же рейсом она прилетела к мужу, с 27 апреля добилась разрешения быть в клинике и убиралась там. Многие санитары, уборщицы просто боялись убирать за облучёнными больными, одежду мыть. Там такая эпопея! Если всё это рассказать в хорошей ленте, что мы и хотим сделать, цены не будет. Мы пять лет не можем создать 12-серийный фильм, но, думаю, в декабре добьемся цели».
В фильме есть совершенно вымышленный персонаж, будто бы придуманный на западный манер — женщина, борец за свободу, правозащитница и ученый. Это физик-ядерщик Ульяна Хомюк, на которой построена вся подпольная спасательная операция, если здесь вообще можно так выразиться. Она отчитывает недалеких чиновников. Находясь в Минске, узнает о катастрофе в Чернобыле, лично проводит анализы. Словом, играет некую роль в роли – вероятно, прекрасную, но совершенно художественную.
«Это просто фантастика! Даже в мыслях не было у личного состава употреблять спиртные напитки. А если и случались попытки, то они сразу пресекались, таких просто отчисляли – причем, штучно. Это было недопустимо, как и несобранность, которую они показывают. Дисциплина в городке была очень жесткой».
Ликвидаторы чернобыльской аварии: что это за люди и как живут они сейчас
Еще вчера, 25 апреля, Припять принимала гостей, слышала радостные голоса деток, одаривала дарами природы своих жителей и туристов, готовилась к празднованию майских праздников. А уже спустя полтора часа с начала суток этот райский уголок СССР превратился в сущий ад. Меньше чем за минуту город Припять потерял не только дары природы, но и все свое существование. Жизнь в нем прекратилась. Теперь Припять — место, где вот уже три десятка лет на благо всего человечества трудятся ликвидаторы чернобыльской аварии, герои нашего времени.
Если говорить обобщенно, то ликвидатор — это человек, который занимается своеобразной уборкой после аварии, в частности на атомной станции. Если говорить о том, кто такие ликвидаторы ЧАЭС, то под данным словосочетанием подразумевают от 600 тысяч до 900 тысяч человек, которые занимались обеззараживанием территории Зоны отчуждения после взрыва на атомной станции.
Пожарными частями командовали два лейтенанта – Виктор Николаевич Кибенок и Владимир Павлович Правик. В их команду входило еще четверо людей: Игнатенко Василий Иванович, Тишура Владимир Иванович, Титенко Николай Иванович и Ващук Николай Васильевич. Сейчас эти ликвидаторы ЧАЭС герои согласно официальным документам. Список ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС пополнили еще и пожарные из города Чернобыль, Киева и других соседних подразделений, командующим которых был майор Телятников.
Вечная благодарность за то, что эти и другие ликвидаторы чернобыльской аварии сделали свой подвиг, пошли в огонь, в радиоактивный дым, на верную смерть. Если бы не эти ликвидаторы аварии на ЧАЭС, может быть наша страна полностью называлась бы Зоной отчуждения, ибо никто не знает насколько бы сильно распространился радиоактивный пожар. Эти ликвидаторы чернобыльской аварии получили смертельную дозу радиации. Их смерть была мучительной, но они отдали свои жизни во благо жизней тысячей других людей.
Следующим этапом после эвакуации людей и снижения радиации до 1% стала подготовка Укрытия над радиоактивным реактором. Над сооружением Саркофага работали тысячи человек со всего Советского Союза, и до сих пор, когда уже проектируется Саркофаг-2, ликвидаторы ЧАЭС продолжают свой опасный труд.
Социальная Сеть Ликвидаторов Чаэс
Вместе с другими физиками мы стали разбираться. Было ясно, что это не цепная реакция, ведь сигнализирующих о ней короткоживущих радионуклидов мы не обнаружили. Но что же тогда? Легче всего оказалось объяснить причину повышения температуры в нижних помещениях блока. В это время шло бетонирование фундаментов опор, на которые должны были опираться несущие балки создаваемого «Укрытия».
Не переживайте, если ваших предложений никто слушать не будет. Но если начнут замахиваться на то, чего делать ни в коем случае нельзя, если это приведет к переоблучению людей, обращайтесь к руководителю оперативной группы, звоните мне и любыми путями остановите это». Я поехал, еще не зная, что буду ездить по этому маршруту сотни раз и жить по графику: 18 дней в Чернобыле (время, которое там разрешалось проводить) — 12 дней в Москве. Командировка растянулась на 20 лет.
Например, использование роботов. На Фукусиме, в развалинах, в больших радиационных полях, они не работали. А ведь такая же история была и в Чернобыле. У роботов, которые сконструированы так, что их «электронный мозг» находится непосредственно на передвигающейся платформе, в больших полях радиации он начинает отказывать. Чтобы этого избежать, мы конструировали роботов, у которых на платформе были только простые механизмы, а вся электроника отнесена на пульт управления, в безопасное место. Конструкцию платформы заимствовали у создателей лунохода. Робот мог преодолевать препятствия, подниматься по лестницам.
Могу сказать, что основную работу по продвижению этого проекта сделали два человека — Юрий Иванович Костенко, бывший тогда министром охраны окружающей среды Украины, и президент Кучма. Удивительно! Как бы за эти годы ни виляла судьба, план по возведению второго саркофага исполняется так, как мы предлагали еще в 1989 году. Мы планировали сначала укрепить конструкцию старого «Укрытия», чтобы было время на строительство нового. Эта первая часть плана уже завершена.
Ведь как делаются замеры в подобных условиях? Смертельную дозу радиации можно схватить за несколько минут, поэтому специалист пробегает мимо опасного места с удочкой, на которую подвешена специальная таблетка. Закинув ее на скопление топлива, прячется за колонной, а потом выдергивает таблетку и бежит назад — не по асфальтовой дорожке, а среди развалин. Если он споткнется и упадет, может в результате тяжело заболеть…
— На момент аварии мы знали, что Чернобыльская АЭС имени Ленина была самой крупной в Советском Союзе. То, что там произошло, в отличие от бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, где американцы использовали ядерное оружие, было взрывом так называемой «грязной бомбы» — реактора. Как такового атомного взрыва не произошло — гриб над АЭС не вырастал. Основным поражающим фактором стал выброс из реактора ядерного топлива, последствием которого стало заражение радиоактивными веществами. Мы понимали, что случилась крупная авария, но насколько крупная, мы, конечно, не знали.
— Нет. Задача была поставлена только ориентировочно. Я знал, что будет сформирована группа и я должен буду принять дела от предыдущей группы, которую мы сменим, что у меня в подчинении будет от четырёх до шести воинских частей. Знал, что наша группа будет находиться на АЭС не больше месяца, но в случае получения дозы облучения свыше 25 рентген немедленно отправляют домой. Мы знали, что надо беречься. Я ехал как начальник штаба инженерного отдела оперативной группы.
35 лет назад, ночью 26 апреля 1986 года, небо над Чернобыльской АЭС близ Припяти осветила яркая вспышка пламени — это взлетели в воздух десятки тысяч тонн радиоактивных частиц реактора, превратив многие километры вокруг в непригодную для жизни планету.
Александр Андреевич Юдаков родился в 1951 году в Томске. Среднюю школу окончил в Алтайском крае. В 1973 году окончил Тюменское высшее военно-инженерное училище, получив звание лейтенанта. После училища службу проходил в Забайкальском военном округе в инженерно-сапёрных частях. В 1983 году окончил командный факультет военно-инженерной академии в Москве, в этом же году получил звание майора. Службу продолжил в Средне-Азиатском и Туркестанском военных округах.
Набирали специалистов, которые раньше уже имели дело с техникой и приборами радиационно-химической и биологической защиты. На АЭС для ликвидации и обеспечения направляли подразделения и части гражданской обороны, инженерных войск, радиационной и химической защиты, вертолётный состав, железнодорожные, медицинские, военно-строительные и различные другие рода войск — в общем, почти все составы вооружённых сил страны. Как на войну. Я был направлен как офицер инженерных войск в оперативную группу гражданской обороны СССР. Формировалась большая группировка войск, а возглавляли её штатные генералы и офицеры.
Социальная Сеть Ликвидаторов Чаэс
В половине двенадцатого ночи приехал за нами «бобик». Оказалось, что начальник автослужбы полка ждал замену, а среди нас был его сменщик, он несколько раз звонил в бригаду, ему отвечали, что никаких офицеров нет (хотя мы уже несколько часов там сидели). Наконец, он вышел на своего коллегу из бригады и тот ему сказал, что офицеры есть. Он — на свой «бобик», и за нами. В общем, 1-го в 12 ночи мы оказались в части. Нас завели в штаб, распределили по должностям, каждый забрал своего сменщика — вводить в курс дела. 3-го они уже уехали по домам.
Было ли страшно? Да, было. Всем, кто только попадал в часть. Мне — вдвойне, т.к., повторюсь, нас готовили на военке, как командиров взводов радиационо-химической разведки и дозиметрического контроля. Плюс за эти 7 месяцев с момента аварии и до моего призыва начитался много чего. Но через несколько дней (максимум неделю) все успокаивались, тем более, что радиация не видна, а внешне пейзаж ничем не отличался от обычного, незараженного. Единственное, что могло указывать на нестандартность ситуации, это то, что все в части постоянно покашливали. Даже во сне. Да во рту был металлический привкус, от которого нельзя было избавиться. Как сказали медики, это от радиоактивного изотопа йода. Как только выехал за пределы зоны, кашель пропал.
И надо же случится, что пока шаланды были в пути, с внеплановой проверкой в часть заявилась военная прокуратура. Проверив многое, спросили, а где шаланды? Им сказали, что возят лес из Малина, сейчас в пути, показали липовые приказы. Когда ребята вернулись, их из автопарка даже в палатки не пустили, послали дежурных собрать и принести их вещи, тут же оформили «дембельские» документы, посадили в уазик и — на Киев. Но мы-то ведь были в части, и все было на виду. Так и узнали. Когда вернулся домой, тут же предупредил родственников и знакомых, чтобы ничего в комиссионках не покупали, даже самый крутой дефицит, т.к. всё это, скорее всего, будет привезено из Зоны, фонящим.
В целом в части были все нормальные люди, от комполка до рядового (от ком. роты и выше — кадровые офицеры, много было прошедших Афганистан, далее – «партизаны»). Никто не требовал отдавать честь, друг с другом общались на «ты» («партизаны»). На чистоту подворотничков и прическу внимания не обращали, хотя ребята по мере возможности и сами держались в чистоте. Если попадался неряха, быстро приводили его в нормальное состояние. Ни одной драки за все мое время в полку не было, если что, любой приходил на помощь, несмотря на звание и должность.
Один раз довелось с ними встретиться. Уже не помню почему, но стояли мы за пределами части. Солдаты (не мои) и я, единственный офицер, разговаривали, грелись у горящего ската. Мороз тогда доходил до 35. И вдруг видим, идут на лыжах человек 5 совсем юных, в шинелях (мы все были только в бушлатах), шапки-ушанки опущены, завязаны под подбородком, в перчатках (мы без них, почему-то руки не мерзли). Подошли ближе, смотрим — они все, судя по внешности, откуда-то из Средней Азии. Дрожат, замерзли. Увидели меня, испугались, начали честь отдавать, заикаться. Ребята их правда быстро успокоили. Оказывается, их часть охраняет 30-тикилометровую колючку и они ходят смотреть, нет ли разрывов. А тут замерзли, увидели костер, решили погреться. Потом так робко, на меня косясь, спросили закурить. Тут же все достали сигареты, отдали им всё, что у нас было. Они погрелись и ушли. А нам было тоскливо и жалко их. Ну, мы-то взрослые, а зачем молодежь-то травить?! И тем более отправлять на мороз не привыкших к нему…
На денежные выплаты по линии ПФР имеют право не только сами ликвидаторы аварии на Чернобыльской АЭС и пострадавшие от воздействия радиации лица, но и их дети и внуки
для детей и подростков, страдающих болезнями вследствие катастрофы на ЧАЭС или обусловленными генетическими последствиями радиоактивного облучения одного из родителей, а также последующих поколений детей в случае развития у них заболеваний вследствие чернобыльской катастрофы или обусловленных генетическими последствиями радиоактивного облучения одного из родителей
Кроме того получатели ЕДВ имеют право по линии ПФР также на получение государственной социальной помощи в виде набора социальных услуг (НСУ) в натуральном выражении либо в виде денег (в зависимости от индивидуального выбора, который можно изменять на следующий год до 1 октября каждого года). Размер НСУ в денежном выражении составляет 1048,97 рубля в месяц.
Со времён катастрофы на Чернобыльской атомной электростанции, — самого крупного в истории человечества техногенного коллапса, прошло более 30 лет. Несмотря на солидный срок, до сих пор в жизни многих наших сограждан та авария связана не только с воспоминаниями, но и с последствиями для здоровья, которые проявились давно, только сейчас или проявятся в будущем. Для тех, кто пострадал от последствий аварии на ЧАЭС, законодательством определён ряд льгот на федеральном уровне, в том числе – право на получение выплат по линии Пенсионного фонда РФ. Среди граждан, которые могут обращаться за такими выплатами – последующие поколения «чернобыльцев».
Пример 2: Гражданка, выехавшая из зоны отселения в 1987 году право на установление ЕДВ не имеет. Однако её ребёнок, рождённый в 2010 году имеет право на установление ЕДВ до достижения возраста 18 лет. Также право на ЕДВ в дальнейшем будут иметь и дети этого ребёнка (внуки гражданки, выехавшей из зоны отселения).
Пример 1: Ликвидатор последствий аварии на ЧАЭС в 1987 году имеет сына 1989 года рождения, который получал ЕДВ до исполнения возраста 18 лет. В 2022 году у сына родился ребенок (внук указанного ликвидатора). Он также имеет право на установление ЕДВ до 18 лет, как ребенок последующего поколения гражданина, пострадавшего вследствие катастрофы на ЧАЭС.
Герои-ликвидаторы последствий аварии на Чернобыльской АЭС
В ночь с 25 на 26 апреля 1986 г. личный состав дежурных караулов ВПЧ-2 по охране ЧАЭС и СВПЧ-6 г. Припяти возглавляли начальники караулов лейтенанты внутренней службы В.П. Правик и В.Н. Кибенок. В 1 час 27 минут о видимых языках пламени на 4-м электроблоке ЧАЭС начальнику караула ВПЧ-2 В.П. Правику доложил постовой. Лейтенант внутренней службы В.П. Правик объявил сигнал тревоги, и в составе 2-х отделений пожарные выехали к 4-му энергоблоку ЧАЭС. Диспетчер-телефонист в течение двух минут передала информацию в пожарную часть по охране г. Припять и на центральный пункт пожарной связи УПО УВД Киевского облисполкома. Сотрудники ЦППС УПО направили подразделения к месту аварии по самому высокому рангу пожара — «№ 3» и по сигналам «Высота», «Насос». В подразделениях начали готовить резерв личного состава из сотрудников, свободных от дежурства.
Его развитие грозило остановкой насосов, поддерживающих режим 3-го и 4-го реакторов ЧАЭС, и катастрофой с непредсказуемыми последствиями. Член правительственной комиссии подполковник внутренней службы В.М. Максимчук сумел точно оценить обстановку, провести оперативную разведку очага возгорания и организовать тушение сложнейшего пожара на атомном объекте.
В ликвидации аварии и ее последствий приняли участие сотни тысяч пожарных, военнослужащих войск ГО и специалистов невоенизированных формирований ГО, ученых, специалистов министерств и ведомств. Каждый ликвидатор проявлял высокое личное мужество и героизм, жертвуя собственным здоровьем ради защиты своей страны.
Л.П. Телятников, начальник военизированной пожарной части №2 УВД Киевского облисполкома Украинской ССР, непосредственно руководил тушением пожара при аварии на 4-м энергоблоке ЧАЭС. Наравне с подчинёнными был в первых рядах огнеборцев. Во время тушения получил высокую дозу облучения.
При ликвидации аварии он руководил сводным отрядом пожарных частей страны, лично возглавил боевую разведку. В.М. Максимчуком была применена уникальная и беспрецедентная тактика посменного тушения пожара на АЭС в условиях повышенной опасности: в каждой смене боролись с огнем по 5 человек (бойцы во главе с офицером), работали в опасной зоне не более 10 минут, чтобы не переоблучиться. Для обеспечения защиты ликвидаторов от воздействия радиации в зоне ЧС их перевозили на бронетранспортерах.
Грязная бомба Чернобыля
— О том, что на Чернобыльской АЭС произошла катастрофа, мы узнали, как и все советские граждане, чуть позже — дней пять спустя после взрыва. Никаких директив, указаний и приказов не было. Власти же пытались скрыть это обстоятельство, но такое не скроешь. Кое-какие подробности мы узнали уже от офицеров организационно-мобилизационного управления и работников военных комиссариатов, поскольку они начали набирать ликвидаторов. В основном это были офицеры запаса, а также сержанты, старшины и рядовые, которых направляли в зону ликвидации аварии по повестке через военкоматы.
35 лет назад, ночью 26 апреля 1986 года, небо над Чернобыльской АЭС близ Припяти осветила яркая вспышка пламени — это взлетели в воздух десятки тысяч тонн радиоактивных частиц реактора, превратив многие километры вокруг в непригодную для жизни планету.
— Нет. Задача была поставлена только ориентировочно. Я знал, что будет сформирована группа и я должен буду принять дела от предыдущей группы, которую мы сменим, что у меня в подчинении будет от четырёх до шести воинских частей. Знал, что наша группа будет находиться на АЭС не больше месяца, но в случае получения дозы облучения свыше 25 рентген немедленно отправляют домой. Мы знали, что надо беречься. Я ехал как начальник штаба инженерного отдела оперативной группы.
Набирали специалистов, которые раньше уже имели дело с техникой и приборами радиационно-химической и биологической защиты. На АЭС для ликвидации и обеспечения направляли подразделения и части гражданской обороны, инженерных войск, радиационной и химической защиты, вертолётный состав, железнодорожные, медицинские, военно-строительные и различные другие рода войск — в общем, почти все составы вооружённых сил страны. Как на войну. Я был направлен как офицер инженерных войск в оперативную группу гражданской обороны СССР. Формировалась большая группировка войск, а возглавляли её штатные генералы и офицеры.
Мы знали, что облако, которое образовалось от горящего реактора, разнесло различные радиоактивные частицы по значительной территории. Прежде всего изотопы урана, плутония, йода, цезия, стронция. Больше всего их выпало вблизи реактора — на территории современной Беларуси, Украины, Российской Федерации. Немало досталось и Европе.
Социальная Сеть Ликвидаторов Чаэс
Еще небольшое отступление, чтобы потом понятнее было — тогда мне было 34, я уже 7 лет как был разведен, т.е., мне не нужно было опасаться, что за мои поступки «отыграются» на семье, по натуре общительный, за словом в карман не лез. Мог начать разговор на равных с кадровыми офицерами как своими (начштаба и комполка, майором-особистом, полковником и подполковником — пост. представителями штаба округа при части), так и с незнакомыми. Как-то, увидев ехавший уазик с цифрой «Б» в знаке, остановил его, там сидел какой-то полковник, начал разговор с ним со слов «Здравствуйте, вы из Белорусского округа?» (я учился в университете в Минске). Не знаю, он то ли опешил от такой наглости старлея, то ли просто нормальный человек, но спокойно ответил, что он из Московского, а в чем мол дело. Я ответил, что увидел «Б», а я там учился, извинился, что остановил. Он сказал, что ничего страшного и уехал.
И вот 31 декабря радостная весть: опять сбор в клубе и объявление, что есть работа — валить «рыжий» лес. Весь январь валили, начиная с 1-го. В две смены по 4 часа, без выходных. За месяц убрали аж 7 гектаров. Не потому, что сачковали, просто из техники была всего 1 (одна!) бензопила на часть, остальное — двуручные пилы и топоры. Свалив дерево, надо было обрубить все ветки, разрезать стволы по 3 метра, погрузить стволы и ветки на самосвалы — и все вручную (!).
Было и такое. Где-то за две недели до своего дембеля командование (комполка, начштаба, начПО и другие «верха») отправило в свои части по месту службы по 2 «шаланды» («Камаз» с длинным прицепом). Каждый отправлял, что накопил. В Молдавию — только с досками, в Крым, Одессу — техника (дизельэлектростанции, генераторы, двигатели, телевизоры, холодильники, стиральные порошки, сетки-авоськи в тюках, каждый тюк по 1000 шт. и др.). Причем, всё это бралось с тех складов пятого и шестого блоков, т.е. прилично фонило. Сижу я в комнате при клубе, пью чай с ребятами, разговариваем. Вдруг врывается подполковник, таким я его ни до, ни после не видел: разъяренный, сплошной мат-перемат, угрозы и убежал. Спрашиваю у ребят, что с ним, а один и говорит:
Самое большое, что я там сделал — добился отключения ЗАСа (засекреченная аппаратура связи) в части на полтора часа. Эта связь должна быть круглосуточной и постоянной, ее отсутствие даже на 5 минут — ЧП. А здесь целых полтора часа и без последствий! А суть в том, что в тот день впервые в СССР в 23 часа должен был идти документальный фильм о Высоцком по ТВ. Но тот канал глушился работающим ЗАСом, причем во всей части. А мне и самому хотелось посмотреть и ребятам, ведь о самом Высоцком и впервые!
В/ч 44316, или, как ее называли — Одесский полк, находилась около села Ст. Соколы. В общем-то, Зона — понятие условное: в самом начале военные обвели циркулем по карте (центр ЧАЭС) круг радиусом 10 км, затем радиусом 30 км, их соответственно обнесли колючей проволокой. Отсюда и названия: «10-км зона», «30-км зона».
10 Мар 2022 etolaw 59